Как это было? Как я проводила перепись населения СССР

…Попалась мне на днях фотография коммунальной кухни и напомнила, как я участвовала в переписи населения 1979 года. Многие читатели ШЖ в это время еще лупили друг друга совочками по головам, а кое-кого и вовсе на свете не было, а я уже заканчивала мехмат Одесского университета.

Для переписи 240 (или сколько там их было) миллионов населения СССР требовалось много народу, и на перепись «бросили» студентов. Назывались мы «счетчики» и должны были ходить по квартирам и заполнять на каждого жильца огромные анкеты. Каждому счетчику выдали специальный толстый портфель, пачку анкет и фонарь. Мехмат располагается в главном корпусе университета — в самом центре Одессы, поэтому и достались нам кварталы старого города, с огромными коммуналками в старых домах.

Что мы увидели Жаль, что я тогда не знала, что появится Интернет, и не записывала свои впечатления! Чего мы только не насмотрелись. Коммуналки на 15−20 семей, в коридорах которых можно было реально заблудиться среди веревок с бельем, корыт, велосипедов и шкафов. Гроздья звонков на двери, гроздья лампочек в уборной — от каждой лампочки шел провод в комнату, и там включался свет, чтобы никто не попользовался чужим светом.

Мне потом рассказали, что в Питере то же самое практиковалось на кухне — у каждого своя лампочка, и каждая хозяйка обязана была включить свой свет, даже если там уже горит много других. Можно было, наверное, и не включать, но тогда скупердяйка рисковала внезапно остаться в темноте!

Были квартиры нормальные, а были склочные, где в каждой комнате драматически рассказывали, какие негодяи живут в следующей. Общительные одесские бабушки были рады поговорить, а один раз нам попался ученый-самоучка, который втолковывал нам основы диетологии и показывал таблицу совместимости продуктов. Помню, что сыр с хлебом не совмещался никак, а молоко вообще было обозначено ядом. Теперь это азы, а тогда этого никто не знал. Питались, как попало по принципу «что достал, то и съел». Понятно, что состояние мест общего пользования было примерно как на картинке — жилконтора ничего не делала десятилетиями, а договориться сделать ремонт самим — жильцы были не в состоянии. Ведь как делить расходы — по едокам или по работникам? Этот вечный вопрос так никогда и не был решен… Изредка по коридору, как аквариумная рыба, проплывала какая-нибудь бабушка, неся сиденье для унитаза: его брали с собой и уносили обратно…

В чем люди ходили дома В процессе обхода доставшихся мне квартир я обнаружила интересный факт: если советские женщины образца 79 года ходили дома хоть в засаленных, но в халатах, то советские мужчины того периода существовали только и исключительно в семейных трусах. Хотя перепись проходила в январе и на жару списать это было трудно. Никакой другой домашней одежды для мужчин просто не существовало. И то сказать, в полосатой пижаме кто ж по доброй воле ходить станет? Завидев в полуоткрытую дверь молодую девицу с портфелем, мужчина советский домашний в трусах, как правило, вскрикивал «ой», прихлопывал дверь, и через минуту открывал ее — уже одетый в треники с пузырями.

Правда, и среди женщин были исключения, некоторые ходили тоже в пузырящихся линялых трениках чернильного цвета, а одна дама запомнилась мне тем, что поверх оных треников у нее был надет линялый атласный пояс с резинками, и резинки эти поддерживали собственно штанины.

Дети донашивали дома старое уличное, специальная домашняя одежда была далеко не у все, да не все и считали, что это необходимо. Более того, в общем-то и спать было принято в том же белье, в котором весь день ходил. Верхнее просто снимали, и все… Страшно, да?

Как заполнялись анкеты Вопросы анкеты вызывали массу затруднений. Как правило, в квартирах жили не те, кто был прописан, не жили те, кто был прописан, и жили они все не с теми, с кем были расписаны. Поэтому они страшно путались: как отвечать, по документам или по факту? И если ответишь не так, не выйдет ли какой неприятности?

Прописано всегда было гораздо больше, чем жило — многие от тесноты сбегали на квартиры, а числились по старому адресу, плюс к тому широко практиковалась прописка за деньги, т. е. люди никогда там не жили и не собирались. Путаница от этого была офигенная. А нам же надо было не просто заполнить анкеты с кучей вопросов, но еще выстроить их в порядке семейной иерархии: на одной анекте писалось «глава семьи» (они долго и склочно выясняли, кто у них глава), а на остальных — сын главы семьи, жена г. с., и т. д. и т. п. Графа эта называлась «отношение к главе семьи», на что народ стабильно отвечал: хорошее.

В общем, насмотрелись мы всякого, и нереальных скворечников, в которых тем не менее жили, и профессорских больших квартир, и колоритных жильцов, и историй интересных наслушались. А перепись что, ну переписали. Итоги переписи все равно выдали народу такие, как надо, а что там на самом деле вышло, то начальству виднее.